Читаем без скачивания 200 дней на юг. Впервые автостопом из Москвы через всю Африку, до Намибии и Анголы. 2000—01 годы - Антон Кротов

После долгого ожидания вдали показался грузовик, который короткими перебежками приближался к нам. Проедет метров пятьдесят, остановится, подберёт кого-нибудь, потом ещё проедет метров сто, опять остановится и т.д.. Когда мы его застопили, оказалось, что этот грузовик везёт мешки с финиками в Хартум.

Опять всё повторилось! Как и полтора года назад, сей грузовик с финиками провёз нас километров сто до Деббы, и мы лежали на мешках с финиками и смотрели в небо. На промежуточной обеденной стоянке в пустыне мы попросили в подарок помятые манго и съели их. Вскоре водитель разругался с хозяином харчевни, вероятно, из-за качества еды или цены её, и мы поехали продолжать обед в другом месте.

Как и в прошлом (1999) году, машина с финиками прибыла на толкучку в Деббе, где водитель занялся поиском других, платных пассажиров. Мы же поблагодарили водителя и пошли бродить по Деббе – здесь тоже был базарный день. Почему-то все продавцы мяса мечтали продать нам бараньи яйца и гордо потряхивали ими перед нами. Но вместо них мы купили два манго по 500 фунтов, ещё два получили в подарок и сели на улице разъедать их. На церемонию разъедания собралось несколько десятков зрителей, в основном детей.

Мы не хотели продолжать путь сразу напрямую в Хартум и направились в другом направлении, желая посетить интересный город Кариму, в котором находились древне пирамиды, подобные египетским, но не столь популярные среди буржуйских туристов. Чтобы попасть в Кариму, нам нужно было проехать около двухсот километров вдоль Нила, делающего здесь изгиб, достичь посёлка Мерове, а там переправиться на пароме через Нил – Карима находится на правом берегу. Можно же и не посещать Кариму, а поехать оттуда через пустыню в Атбару, откуда до Хартума будет рукой подать.

О великое счастье! Не прошло и двух часов, как нас с Гришей подобрал почти пустой кузов легковушки, водитель которой гордо называл её «Governement car» (государственная машина), до самого Мерове! Толстый водитель был в белом тонком, почти прозрачном халате, сквозь который просвечивали его белые штаны, чёрное тело и пачка денег в грудном кармане.

Вдоль Нила росли привычные финиковые пальмы, а вот по сторонам была вовсе не безжизненная пустыня, наблюдаемая нами всю последнюю неделю, а саванна с редкими кустами и деревцами. Дикие верблюды, бродившие по саванне, вытягивая шеи, как жирафы, объедали редкие листочки. Посёлки вдоль трассы были стандартные, глиняные, но дорога (она же щель между дворами) почему-то здесь была очень узкая, шириной всего в одну машину, и хорошо, что нам не попадались встречные.

Время от времени водитель подбирал и других пассажиров. Странный мужик ждал попутку на трассе, вооружившись тремя огромными мешками стеклянных бутылок (ехал, что ли, стеклотару сдавать?). Причём часть бутылок была с очень старыми, облезлыми этикетками от древних импортных вин, которых в Судане не продавали с 1989 года, когда ввели законы шариата и все вина и коньяки в стране сгребли и выбросили в Нил. На ухабах и кочках мужик вцепился в свои драгоценные мешки, но тщетно: не меньше трети стеклянного добра по дороге было безжалостно разбито! Мужик так расстроился, что вскоре вышел из машины и выгрузил на землю мешки с бутылками, бережно, как своих детей.

В другом месте в кузов подсели три тётки, и когда машина разогналась, они с визгом вцепились друг в друга, в Кубатьяна и в меня. Тёткам было очень неудобно, что они хватаются за иностранцев, и они очень смущались, но всё равно хватались. Счастье, что ехать им было недалеко, до следующей деревни.

Водитель весьма услужливо довёз нас в Мерове до парома через Нил, развернулся и уехал по своим делам. Мы уже не хотели ехать в Кариму за поздностью часа, размышляя, что лучше будет нам завтра поехать в Атбару, а Кариму оставить на другой раз; мы не знали, что всё получится как раз наоборот.

Мы пошли на базар, угостили себя неплохим фулем, и, проходя мимо большой мечети, решили заночевать там. В туалете при мечети водились огромные тропические тараканы, напугавшие моего спутника Гришу. Нам принесли циновки, и мы ночевали возле мечети, в городе Мерове, помышляя завтра продолжить изучение суданской земли.

5 сентября 2000, вторник. Ситта!

Ночлег при мечети сопряжён лишь с одним неудобством: перед рассветом, в четыре-пять утра, муэдзин громко зазывает на утреннюю молитву, и, разумеется, мешает спать. Даже в Судане многие мечети оборудованы электричеством и громкоговорителями. Голос муэдзина при помощи этих технических устройств обладает мощными будильным действием. А вот вдали от мечети в сём Мерове электричества уже не было, и люди жили по-простому, по-судански.

Пока мы собирали свои сонные принадлежности, к нам подошли три старика.

– Муслим? – поинтересовался самый англоговорящий из них.

– Кристиан, – отвечал я.

– No problem – we are brothers (нет проблем, – мы братья), – улыбнулись старики и прошествовали в мечеть.

Сегодня, вероятно, в Мерове базарный день, ибо уже с самого утра к базару тянулись толпы людей. Люди гонят овец; верблюды везут поклажу; мы ищем трассу на Атбару. Наш электронный компас показывает 18º23'144 северной широты, 31º47'908 восточной долготы, 274 метра над уровнем моря, 4187 километров по прямой до дома и 5960 – до Кейптауна. А вот до Атбары всего ничего, километров 280 по дороге.

Мы шли по окраине Мерове, пытаясь в хитросплетении следов на песке различить тот след, что ведёт в Атбару. Навстречу нам, с востока на базар, шли трое типичных суданцев, неторопливые, в белых одеждах.

– Дорога на Атбару здесь? – спросил я, приблизившись.

На что один из суданцев загадочно покрутил в воздухе пальцем, молча присел на корточки и принялся рисовать на песке какую-то узконосую сколопендру, приговаривая при этом таинственным шёпотом:

– Ситта… ситта!.. – По-арабски «шесть».

Мы молча смотрели. Он затёр полученное изображение, нарисовал ещё раз что-то непонятное, и затем, смотря на нас, долго качал рукой вдоль уха и головы, повторяя тихо и загадочно:

– Ситта!.. ситта!..

Я подумал, что, наверное, в этих краях водится бяка, которую он и нарисовал на песке, и она съела уже шесть человек, или, скажем, у этой бяки шесть ног. При этом спутники странного человека понимающе молчали, а мы с Гришей так и не поняли, где трасса на Атбару.

Человек помахал руками и поманил нас за собой, всё приговаривая «ситта». Наверное, он хотел зазвать нас домой? Я уточнил:

– Инта бет? – твой дом?

Действительно, человек хотел отвести нас в свой дом. А как же Атбара? Странный суданец отвечал, что трасса на Атбару проходит там, где его дом; но самое главное, это не трасса, не Атбара, не дом, а загадочная «ситта». Заинтригованные, мы отправились с ним. Спутники странного человека всё же продолжили свой первоначальный путь на базар.

Дом находился в полукилометре от места нашей встречи, на самой окраине Мерове, там, где сей городок плавно переходил в мелкие, окружающие его бедняцкие деревни. Для нас на песке около глиняного дома расстелили циновку, и хозяин зашёл в дом, обещая познакомить нас с загадочной «ситтой».

Вскоре он вышел, держа в руках необычный металлический предмет типа патрона, величиной и формой напоминающий палец. Задняя часть этого «патрона» отвинчивалась, но внутреннее содержание было неясно. При покачивании чувствовалось, что внутри перекатывается туда-сюда какой-то шарик. Надпись на странном предмете гласила: «Made in USA – 1906».

Вот так выглядела «ситта»

Хозяин показывал нам патрон и эту надпись (это и была «ситта» – тысяча девятьсот ШЕСТОЙ год), отвинчивал и привинчивал заднюю часть, пытаясь узнать у нас предназначение этого, вероятно, очень ценного предмета, залетевшего в этот глиняный дом из другой цивилизации. Но и мы не могли понять и объяснить владельцу предназначение этой вещи.

Подумать только! Девяносто пять лет прошло, почти целый век! И суданцы, обитатели глиняных домов, из поколения в поколение передают эту реликвию, попавшую к ним из другого мира, с другой планеты, с другой цивилизации!

И за эти 95 лет не сменилось здесь ничего; те же глиняные дома, стада овец, мечети, верблюды, луна над домами по ночам, деревья вдоль Нила, финиковые пальмы, деревянные кровати и соломенные циновки, закопчённый очаг, люди на ослах и вечные присказки: Как дела? – кейф! – тамам! – квейс! – квейсин! – хорошо! – отлично! – ассалам алейкум! – алейкум ассалам!

Сто лет, тысяча лет, как один день. Грязная вода и песок на дне стакана чая, мутного, как Нил. И времени нет.

И в кои-то веки сюда, в сей мир, попали мы, неизвестные пришельцы, возможно из того же другого мира, но и мы не признали странную «ситту». Теперь пройдёт ещё сотня лет, сменится ещё пять поколений суданцев, и, может быть, когда-нибудь в этот мир забредут другие пришельцы и раскроют тайну ситты потомкам этого человека, сидящего на циновке перед нами? Кто знает?